В. П. Алексеев. Рецензия на книгу Р.С. Липец. Образы батыра и его коня в тюрко-монгольском эпосе.
(М.: Наука, 1984, 262 с.)
(Советская этнография, 1985, №6, стр. 157-158)
Книга Р. С. Липец продолжает серию ее работ, посвященных анализу реалий эпического текста, охватывающих как главные образы, так и предметы материальной культуры. Тема эта уже породила огромную литературу, различную и по характеру подхода к ее изучению, и по качеству исполнения. Привлекательной особенностью Рецензируемой книги является то обстоятельство, что ее автор, будучи высокоэрудированным исследователем, почти не обращается к этой литературе, предпочитая быть свободным от сложившейся литературной традиции и внимательно исследовать эпические сюжеты как таковые, сопоставляя время эпоса у разных тюрко-монгольскнх народов и выявляя сходство и различия между ними. Рассматриваемый материал, таким образом, извлекается из опубликованных текстов эпических памятников, так сказать, в чистом виде, без каких-либо инородных примесей, тут же подвергается анализу, сопровождается научным комментарием, и в результате мы располагаем сводкой данных по соответствующей теме, опирающейся на объективный отбор этих данных и сопровождающейся их довольно подробным изложением.
Образ богатыря и его коня является одним из центральных в эпосе кочевых народов Средней, Северной и Центральной Азии, им и их подвигам посвящены многие красочные страницы, поэтому систематизировать содержание этих страниц — задача достаточно трудная, хотя и в высшей степени благодарная. Ведь и богатырь, и несущий его конь — многоликие образы, характерные, как показали результаты многих соответствующих исследований, для эпохи распада родовых связей и складывания начальных предгосударственных и государственных образований, они несут на себе еще печать прошлого (конь — тотем или покровитель рода), но в то же время устремлены в будущее (богатырь — участник княжеской или ханской дружины). Это не только полностью осознается автором, но и точно им демонстрируется искусным подбором отрывков из эпоса разных народов. В этих отрывках показываются почти все жизненные позиции и обстоятельства, в которые попадает богатырь, его атрибуты как эпического персонажа, многие из его действий. Пожалуй, только подвиги богатырей неоправданно оставлены автором почти без рассмотрения, а жаль — в них видны многие черты физического и психического облика богатыря, лишь бегло намеченные или даже едва угадываемые в его поведении при других обстоятельствах.
Удача исследования во многом определяется фактическим материалом, сконцентрированным на его страницах. Суммированы данные эпоса среднеазиатских народов, использован эпос тюрков Алтае-Саянского нагорья и якутский, привлечены монгольские эпические тексты. Каждая рассматриваемая особенность внешнего вида и поведения богатыря и его коня опирается не на отдельные фразы или отрывки из какого-нибудь одного эпоса, но иллюстрируется и подкрепляется всей полнотой находящихся в распоряжении автора текстовых фактов; эпические версии разных народов при этом перекрестно проверяются и взаимно дополняют друг друга. Таким образом, в книге Р. С. Липец мы получили подробный обзор данных о двух персонажах героического эпоса тюрко-монгольских народов, занимающих в нем едва ли не центральное место.
Полагаю, что значение такого обзора особенно велико в настоящее время, когда и в общеисторической, и в специальной этнографической литературе обострился интерес к формам перехода от доклассового общества к классовому, к тем конкретным процессам имущественной дифференциации, военной организации и организации власти, которые сопровождали этот переход. Все проведенные до сих пор исследования конкретных обществ, находившихся или находящихся на стадии распада первобытно-родовых отношений, демонстрируют с полной очевидностью исключительное многообразие вариантов развития, сопутствующих распаду первобытного общества и вызреванию государственной власти и классообразования[1]. Авторы исследований, посвященных этой важнейшей исторической проблеме, широко используют этнографический материал, письменные источники в тех случаях, когда они дают соответствующую информацию, иногда обращаются к европейской политической истории, рассматривая общество норманнов и скандинавские саги, но практически никогда не прибегают к эпосу тюрко-монгольских пародов, возможно потому, что необходимые данные разбросаны по десяткам изданий. Сейчас трудности остались позади, и можно надеяться, что эти данные займут почетное место в общей панораме источников, освещающих период распада родовых связей, выделения в фольклоре образа богатыря и трансформации этого образа в одного из главных персонажей зарождающейся государственной власти.
При чрезвычайно высокой оценке рецензируемой книги и как конкретного фольклорно-этнографического исследования, и как сводки данных, представляющих общеисторический интерес, не могу не отметить, что было бы желательно видеть в ней сравнительный материал, почерпнутый за пределами тюрко-монгольского эпоса. Речь идет о сопоставительной трактовке собранных данных, попытках сравнения образа богатыря и его коня, скажем, с иранскими сюжетами, где оба они охарактеризованы достаточно богато, или, например, с кавказским материалом. В двух последних случаях речь идет об эпосе, вызревавшем в иной общественной среде, но сравнение именно в этих обстоятельствах и могло бы дать интересные и, главное, неожиданные результаты. Вызывает сожаление и отсутствие заключения, где мог бы быть подведен итог рассмотрению всех частных тем, которые прошли перед читателем в ходе изложения.
В. П. Алексеев
___________________
[1] Красноречивые примеры этого см. Куббель Л. Е. Этнические общности и потестарно-политические структуры доклассового и раннеклассового общества. — В кн.: Этнос в доклассовом и раннеклассовом обществе. М.: Наука, 1982.
